Вечер.
Марина ходит по кухне и гремит кастрюлями.
Илья осторожно заглядывает:
— «Ты чего?»
Марина отвечает коронным:
— «Ничего».
Но по тому, как закрывается дверца шкафчика, понятно — «ничего» весит килограмм сто.
Илья вздыхает: «Я будто дома с подростком, который хлопает дверьми и демонстративно молчит».
Через три дня Марина срывается:
— «Ты всегда! Ты никогда! Я устала!»
Илья в шоке: вроде был обычный вечер, а его накрыло цунами претензий.
А внутри у Марины гордое: «Ну вот, теперь он понял».
Но радости нет: энергии ушло больше, чем в марафон.
В следующий раз Марина замечает, что уже готова уйти в «немую обиду».
И сама себе говорит:
— «Стоп. Я не ребёнок, чтобы молчать назло. Я взрослая женщина, и могу сказать словами».
Она поворачивается к Илье и спокойно:
— «Я обиделась, когда ты забыл позвонить. Мне важно, чтобы ты предупреждал».
Илья кивает:
— «Окей, понял. В следующий раз напишу смс».
И всё. Без догадок, без цунами, без килограмма «ничего».
А вечером у них уже обычные разговоры и чай, а не «битва взглядов через кастрюли».
Так взрослое «сказать прямо» освобождает поток — и в энергии, и в деньгах, и в близости.
Марина продолжает обиженно молчать.
Илья пытается угадать: цветы не те? шутка не та?
Через два дня оба уже не помнят, с чего началось.
Но ощущение тяжести никуда не делось.